САБИНКА

Мы знаем, как никто на свете,
Войны отчаянья и мглу,
Все больше старики да дети
Тогда работали в тылу».
(Мурзалиев К.)

Женщины-комбайнеры

Тяжелая ноша легла на плечи девушек, заменивших отцов и братьев, севших на тракторы, управляющих комбайнами. Белозерцева Мария Елизаровна, Дементьева Анна Митрофановна, Корнева Елена Ивановна, Лиходеева Евдокия Ильинична, Лощенова Татьяна Степановна, Непомнящих Елена Тимофеевна. Сафонова Анна Ивановна, Никулина Анна Васильевна, Поминова Наталья Романовна (бригадир), Тюменская Мария Михайловна, Хабарова Харитинья Константиновна, Маслова Анна Васильевна, Колесникова Мария Петровна - вот имена молодых героинь труда военных лет.

Дементьевы Анатолий Иванович и Капитолина Александровна

Анатолий Иванович родился в большой семье, где детей было 10 человек, в 1930 году в крестьянской семье. Учился всего один год.
Когда началась война, уже вовсю работал, помогал семье младших поднимать. О войне узнали по радио. Все сбежались в цент села. У всех горе и ужас в глазах. Тяжело вспоминать военное время. Работали, не жалея сил. Гусевиком ездил на жатве. В жатку запрягали 3 и более лошадей: две парой и одна впереди, на ней сидел верховой (гусевик) и управлял всей упряжкой, а один человек сидел на самой жатке. Она устроена так, что, скашивая, укладывала хлеба кучками, кучка- сноп, женщины шли следом и вязали их.
Приходилось и снопы от вязальщиц носить, скирдовать их. Их молотили по ночам, а что не успевали – зимой. На пашне жили по неделе, а в субботу домой шли пешком и то не каждую неделю.
Боронили и пахали на конях, на коровах и быках специально обученных. И девкам доставалось: одна коня в поводу ведет - другая плуг тянет. А жар пристигнет коров - хвост дудкой и с пани вон. Жили голодно. С голоду валились и люди, и кони. Садясь на коня, стелили мешок и на этот мешок спать ложились. Вся вшивота и нас заедала.
Ели все, что можно, лишь бы что-то в желудок попадало. Солодку, чертополох, медуницу, жалюку и корни бадана варили. Стыдно, но с голоду и воровать приходилось… пропастину. Счастье, если кусок примерзшего мяса с падшей лошади или теленка отрезать. Был и такой случай. На пашне объелись просом – не уварили, отравились. Долго по логу катались, еле выжили. Просо-то не ободрано было. На сухой сковороде жарили отруби, не отруби - одна полова, горло драли. Птичек-чечеток ловили, яйца воробьиные собирали. Собирали мерзлую картошку, нанимались ее копать, за что получали продукты.
В селе 5 лет не родилась картошка, мошка съедала, боролись за урожай как могли, обсыпая золой. После войны уже 0,5 литра овсяного киселя стали давать. Разведем жиже и похлебку сварим.
И спали урывками на ходу. И холодно было. Топились черемушником с горы. Кто носил вязанками, кто на тележке возил, а кто в тележку собак запрягал. А еще кизяком (коровьими лепешками) топились. Сидишь у печки, а греть-то она мало греет, кизяк не горит, а тлеет. Чтобы печку затопить - к соседям за угольком с грибком бегали. А еще на Черноозерской горе находили камешки- кремешки. Сегментом от сенокоски били и высекали огонек.
Капитолина Павловна вспоминает, что вставали с рассветом, ложились за темно. Боронила на быках, хлеб полола руками, издирая их в кровь об осот. Сортовали (сортовки руками крутили). Пшеницу опыляли: в барабан засыпали отраву и распыляли на пшеницу, а протравленную носили мешками в амбар. За черемшой пешком на Уй ходили, варили ее в молоке. Варили и похлебку из кандыка. До холодов босяком ходили, одежонка ветхая была. Спасибо немцы с Поволжья, да поляки вязать научили и джемпера, и чулки, и другую одежду. Шерсть своя была, а до них, вязали только носки. Многие штаны шили из половиков. Но дети, есть, дети…играли в лапту, в «бабки», из глины игрушки лепили. Как ни тяжело было, не унывали. Дружно жили. На работу и с работы с песнями.

Донских Елизавета Ивановна

Воспоминания Донских Елизаветы Ивановны. (Записанные в 2005 году)
Родилась в 1912 году, в семье крестьян. Учиться Лизе не пришлось, с малых лет боронить и пахать научили. Посадят на коня верхам и держат, чтобы не свалилась, это бабушка ее, Ганя, учила. Научилась боронить, и отец запрягал пару лошадей в соху и уезжал домой, строительством на подворье заниматься, а Лиза боронила. В обед уже сама распрягала и запрягала лошадей. Замуж вышла в 20 лет. Молодая семья вступила в колхоз, родилось четверо детей. Анну чуть в поле не родилась, между схватками снопы к молотилкам носила.
Работали спины не разгибая, снопы вязали – старались больше заработать, на трудодень давали по 5 кг. Зерна, да 0,5 литра киселя. Вспоминать былое и сейчас тяжело о голодном военном времени, хорошо, если картошки вдоволь, хлеба почти не видали, а если дадут половинку калача – домой несешь, детям, а сама и так ладно. На склад ходили, клейтоны крутили, в кармане ребятишкам зерна принесла – посадили, дали 8 лет, отсидела 4 года в Камале, в Красноярске. В войну это было.
Там щипали слюду с коринок, сидя за огромным столом с ножом. Приезжал к ним Берия (видела из далека), все проверял, особенно там, где мужики сидели в кандалах по 25 лет, узнали о готовящейся диверсии, лагерь взорвать хотели, и устроить побег, конвой заметил и после проверки Берии нагнали чернопогонников порядки наводить. 1953 год. Умер Сталин и Елизавету Ивановну помиловали.
А перед тем, как от малых детей ее в тюрьму забрали, она доила коров на ферме. Посадили – заменила на ферме мать – дочка Мария, лет!» ей было. С какой стороны к корове подходить - не знала, с левой стороны садилась. Сначала одну корову доила, потом больше, больше…. Да так и продоила коров всю войну и до самой пенсии Мария Ивановна Аллерборн. С детства к труду приученная – работала на совесть, в передовиках всегда была.

Воспоминания Дементьевых и Донских отражают жизнь наших односельчан, всех тружеников тыла, в годы войны.

Труженики тыла