НОВОЕНИСЕЙКА

На хрупкие детские плечи легли все тяготы и невзгоды военных лет. Дети наравне с взрослыми работали за кусок хлеба, веря в то, что их труд нужен Родине. Весной девчонки и мальчишки пахали на лошадях и быках. На посевных работах были прицепщиками, стояли на сеялках и следили, чтобы не забивалось. На сенокосе помогали взрослым метать и скирдовать сено, а то и брали в руки литовки. В уборочную пору работали на жатках и лобогрейках. Работали и днем и ночью. За трудовой день получали кружку  овсяного киселя, денег им не платили.

Чувство голода было всегда, ели все, что было можно. С весны до осени спасала степь, река и  Очурский бор: ели крапиву, солодку, чертополох, медуницу, корни бадана, ходили за черемшой. Из проса варили кашу, пекли лепешки. Картошка   в 1943 году годы родилась ,как назло,  мелкая, как горох. Но и ее собирали мороженую с колхозных полей и пекли в углях. Соли не было.

По утрам бегали, занимали угольки к тому, у кого из трубы шел дым, чтобы растопить свою печь. Топили, в основном, кизяком, редко дровами — экономили, ведь готовили их зимой, когда замерзал Енисей, ходили в Саянский бор на другую сторону.

С удовольствием дети ходили в школу. Писали на старых газетах, обрывках бумаги сажей или свекольным соком. Учениками военной поры в школе числились: Шапошникова Галина - 10 лет, Шапошникова Надежда — 10 лет, Зенина Мария — 14 лет, Лещенко Екатерина — 12 лет, Колиснеченко Надежда — 12 лет, Нару Мария — 12 лет, Анпилогова Мария — 13 лет.

Одежда за войну износилась, обуви зачастую, не было вообще. И дети с ранней весны до поздней осени бегали босые. Из мешковины и конопли шили себе юбки и штаны.

Но дети есть дети, успевали они еще и играть: в лапту, бабки, салки.


Анпилогова (Столярова) Мария Васильевна. Родилась и выросла в Новоенисейке. В нашей семье было четверо детей. Когда началась война, успела закончить только 3 класса. Все мужчины из семьи ушли на фронт, остались только женщины. Надо было помогать матери, чтобы не умереть с голоду. И с 13 лет пошла работать. Сначала сакманила, чабанила, затем работала  телятницей.  Чтобы прокормить телят, приходилось ездить в поле на конях с коробом мерзлую картошку собирать. Осенью наравне с взрослыми вязала снопы, скирдовала сено. Все время хотелось есть. А когда пришла Победа, конечно, радовались и плакали, потому что было горько, оттого что ждать было некого.

 

 


http://beyavov.ucoz.ru/photo/novoenisejka_fotogalereja/novoenisejka_detstvo_opalennoe_vojnoj/gubarev_vladimir_pavlovich/60-0-381Губарев Владимир Павлович. Родился 21 декабря 1936 года в с. Новоенисейка Бейского райна.  Рано  начал трудиться.    Каждое лето, в свободное от школы время работал в поле: во время вспашки - на прицепе,   во время сенокоса и  уборки урожая - возил копны.  Из-за тяжелого материального положения в семье, после окончания  7 классов ему пришлось бросить школу. Однако, позже он все же  заканчивает  среднюю школу. Затем служба в армии  в военно-морском флоте на Тихом океане. В 1961 году избирается секретарем комитета комсомола Означенского совхоза учеба в партийной школе. После этого трудился в Алтайском и Ширинском  районах. В.2008 году вновь вернулся в родное село. 65 лет – срок довольно продолжительный. Не все осталось в памяти по истечению такого промежутка времени. Однако, некоторые события того времени отпечатались в памяти с такой четкостью, как будто были прожиты только вчера. В канун 65-летия Победы  мне хочется вспомнить эпизоды из жизни моего отца, Губарева Павла Евдокимовича и нашей семьи. Годы войны может быть не оставили бы такой глубокий и горький след в моей памяти, если бы отец остался жив. Но этого не случилось… До войны отец работал комбайнером на комбайне «Коммунар». Это были первые прицепные комбайны, которые буксировались гусеничными тракторами. Они заменили на уборке хлебов серпы и жатки – «лобогрейки» Я знал, что отец работает комбайнером, но, ни разу не видел, ни комбайна, ни как он работает, как растет пшеница и как её убирают. Как-то летом в период уборки, мой дедушка Евдоким, он работал сторожем на конном дворе, привел меня на поле, где работал отец и  остановился  на краю поля. Когда подошел комбайн, отец на ходу соскочил, подхватил меня и по трапу поднял меня на штурвальный мостик. Проехали мы так целый круг. Потом так же на ходу отец снял меня с комбайна и вручил дедушке.

Неизгладимое впечатление осталось в моей памяти от увиденного. Я тогда и предположить не мог, что в зрелом возрасте мне придется работать с современными комбайнами, но уже в качестве агронома.

Началась не прошеная война. Сразу стали приходить вести одна печальнее другой. Отца не взяли на фронт впервые дни войны, видимо потому, что он работал комбайнером. Забрали несколькими месяцами позже. Сейчас не помню, какого числа и месяца провожали отца, но хорошо помню, что это было летом. Стояла жаркая сухая погода. Мне в ту пору было 5 лет. Я почему-то боялся, когда поют песни и плачут. А на проводинах отца того и другого было больше чем достаточно. Поэтому я старался убежать из комнаты и спрятаться. В другое время на это никто бы и не обратил внимания, но отец хотел проститься со мной. Меня находили и приводили к нему. Он брал меня на руки и прижимал к себе. Слезы из его глаз капали мне на голову, на руки. Я начинал тоже плакать. Отец что-то говорил мне. Сейчас не  могу вспомнить, что именно. Я не знал тогда, что это наша последняя возможность побыть вместе. Не добрая весть не заставила себя долго ждать. Не прошло и полгода, как пришла  «похоронка». Мать взяла треугольный конверт с незнакомым подчерком и заплакала ещё, не распечатав его. Ушла в сарай, села в угол и проплакала целый день. К ней  приходили соседки, успокаивали её и плакали вместе с ней. Вечером, мать позвала меня и  мою сестренку Надю к себе и сказала, что у нас нет больше папки. С тех пор наступила черная полоса в нашей жизни. В колхозе, где работала мать, на трудодни почти ничего не давали. А тут еще засуха, не наросла даже картошка. Есть стало нечего. Хорошо, что ещё дедушка мог работать. Он взял все заботы на себя, а для меня стал вместо отца. Что бы он ни делал, куда бы ни ехал, всегда брал меня с собой. Мы с ним ездили косить сено, вместо лошади у нас был обученный бычок Мишка. На нем мы  и возили сено домой. Вместе с ним мы ловили дрова на Енисее в половодье. Тогда еще красавец Енисей пребывал в своем первозданном виде. Делали мялки для льна и конопли, ручные грабли, черенки для лопат и вил и другой хозяйственный инвентарь. А потом возили их по другим деревням и меняли на картошку и другие продукты.          Года через два, после начала войны не стало и дедушки. Он простудился, заболел и умер. Еще неуютней, холодней и голодно стало в доме. Сейчас трудно себе представить, что пришлось пережить в то суровое время и как вообще удалось выжить. Но вот наступил май 1945 года. Пришла долгожданная  весть: закончилась война полной победой советского народа. Заметно оживилась деревня. На улицах появились нарядные жители. В центре села были вывешены красные флаги. По улицам проскакали верховые, приглашая жителей на митинг. А я спросил тогда у матери: «А наш  папка, тоже скоро придет домой?» Она посмотрела на меня,- ничего не ответила, а только заплакала…


Осипенко Михаил Митрофанович. Родился 27 октября 1933 года, в Смоленской области, Шумяченский район, д. Короблево, 600км. От Москвы. В ту пору, когда началась война, ему было 8 лет. Помнит как попали в оккупацию. В то время бои под Смоленском шли страшные и тяжелые. Смоленск переходил из рук в руки три раза. Наши войска отступали, и район был оккупирован немцами. Немцы сразу начали грабить местное население, забирали все что можно. Поэтому многие сельчане прятали продукты от немцев, кто в погреб, кто в подполье, кто в землю закапывал. Местность в округ нашего села болотистая, и чтобы пройти через эти болота, немцы разбирали дома сельчан и прокладывали из них лежневку, для своих войск. Многие сельчане уходили в партизаны и помогали нашей армии, были и предатели – это бывшие кулаки, которые на оборот помогали немцам и доносили на своих сельчан. Много молодых девчат и ребят немцы угнали на работу в Германию. За годы оккупации хлебнули мы много горести и тяжести, а когда наша армия перешла в наступление и начала повсюду гнать немцев, то при отступлении они стали еще злее. Так они чуть не сожгли всех жителей соседнего села Титовка, ну вовремя подоспели наши войска и освободили их. Следом, в начале 1944 года освободили и наше село.

 

 


Фатеева Полина Петровна. «Когда  началась война, мне было 14 лет. Вместе со всеми колхозниками я работала на сенокосе в Крутом логу. После полудня приехал бригадир и сообщил, что началась война. Все сначала молча, выслушали, как бы воспринимая известие, а потом бабы давай реветь, причитать.     Позднее на селе состоялся митинг, после которого у сельчан закончилась мирная, размеренная жизнь и началась новая — военная. В сердце каждого из нас от старого до малого поселилось горе и отчаяние от разлуки, боль и страх друг за друга, и вера — вера в скорую победу над врагом. Каждый из нас стал жить по новому, военному закону: «Все для фронта! Все для победы!».  

 

 

 


Харламов Иван Терентьевич. Родился в 1928 году, в большой крестьянской семье Харламова Терентия Ивановича и Ольги Архиповны. Окончил 5 классов, когда началась война. Впервые же дни войны отца забрали на фронт и я, тринадцатилетний мальчишка сел на трактор. В то время на тракторах работали в основном одни девчонки по 17 — 19 лет, да мальчишки. Техника в колхозе вся была старой, изношенной. Трактора часто ломались. Бывало, у какой-нибудь  девчонки трактор заглохнет, она плачет, не может его завести, тут мы мальчишки, первые ее помощники. Порой приходилось по три раза за день менять перетяжку у трактора. Работали круглые сутки, спать очень хотелось, спали прямо в тракторе — час, полтора поспишь и снова за работу. Тяжело, конечно, было, но понимали, что на фронте еще труднее.

     Было и холодно, и голодно. Ели крапиву, лебеду да картошку. В степи собирали хлебенки, соболек. Зимой пешком ходили через Енисей, в Саянский бор за дровами. Весной огороды пахали на себе: трое запрягались, а четвертый борону ведет. Семья была большая. Нас, детей только пять человек, надо было всех как — то прокормить. Держали корову, овец, поросят. Кормов почти не было, одна солома и то за ней приходилось с санками ходить за 12 — 15 км под Чалпан. Страшно было ходить, в степи волки водились, но бог как—то миловал нас. Корова за зиму отощает, а весной ее на веревках поднимали, чтобы сама пастись могла. Вот так и дождались Победы. Потом отец вернулся с фронта, стало легче.


Шапошникова (Демуренко) Галина Ивановна. Родилась и выросла в селе Очуры. В семье было трое детей, она была средним ребенком, жили вместе с родителями отца. В первые дни войны отца сразу же забрали на фронт. Провожали призывников, в том числе и отца, всем селом – за околицу села, до увала. Отец всю дорогу нес на руках брата Николая, ему было в ту пору три года, а меня держал за руку, мама шла рядом с сестрой Женей. Дойдя до увала, попрощались, мужчины сели на две подводы и их увезли в военкомат. Сколько в это время было крика, плача, причитаний! – вспоминать просто жутко. На фронте отец воевал шофером. Последнее письмо от него пришло из эвакуированного госпиталя, в котором он сообщил: «Я сам не хожу, меня водят» - написано было большими буквами и больше писем от него мы не получали. По слухам – вроде, как немцы этот госпиталь разбомбили, а позже пришло извещение, что отец без вести пропал. Всю войну мама работала в колхозе. Пока был жив дедушка, держали корову, а как его не стало, то держать корову не смогли. Тогда-то и почувствовали, что такое голод. Ели овсяной кисель, драники, суп - балтушку, картошку, хлеба не было. В колхозе хлебный паек не давали, и все время хотелось есть. Бывало, мама сварит суп, из травы да картошки, мы сядем, похлебаем, а вылезешь из – за стола снова есть охота, я и говорю: «Мам, живот полный, а рот есть хочет».

         В школу ходили в чем придется. Носили в основном юбки сшитые из мешковины, красили их баданом, а зимой ходили в фуфайках, да валенках. Писали чернилами, сделанными из сажи, вместо тетрадей использовали газеты. В летние каникулы работали на полях пололи пшеницу, а во время уборочной работали на току – сортировали зерно, молотили снопы. Нам, детям войны, было в то время по 11, 12 лет, да и ростом были еще маленькие, а приходилось уже работать на равне со взрослыми, на молотилках, а чтобы дотянуться до молотилки подставляли под ноги ящики. Трудно было очень, особенно в ночную смену – пока молотилка работает – сбрасываем снопы, а как только заглохнет – скорее спать.  Весной в ручную копали и садили огород в 40 соток. Так и победу встретили на огороде. Капаем огород весной, 1945 года , а соседский бежит и кричит: «Галя! Галя! Война кончилась!». Мы, конечно, обрадовались, бросили капать огород и побежали к конторе, а там народ уже собрался, все радуются и обнимаются. Наконец настала долгожданная Победа! Но были и слезы, ведь многие наши односельчане, в том числе и мой отец погибли на фронте, пропали без вести, и никогда уже не вернутся домой, и это очень горько. 

 

 

close